Цирк проклятых - Страница 28

Да, у Эдуарда есть правила. Просто у него их меньше, чем обычно у людей бывает. Но своих правил он никогда не нарушает, никогда не идет против своего искаженного чувства чести. Если он сказал, что сегодня мне ничего не грозит, значит, так и есть. Хорошо бы, если бы у Жан-Клода тоже были правила.

Коридор был тих, как должен был быть в середине ночи, в середине рабочей недели, когда людям рано на работу. Мои живущие днем соседи беззаботно похрапывали в своих кроватях. Я открыла новые замки на своей двери и впустила Эдуарда.

– Это у тебя новый фасон? – спросил он.

– Что?

– Что случилось с твоей рубашкой?

– Ох!

Находчивость в ответах – совсем не мое свойство. Я не знала, что сказать, вернее, сколько сказать.

– Ты опять повязалась с вампирами, – сказал он.

– Почему ты так решил?

– Из-за нового крестообразного ожога у тебя на... гм... на груди.

Ах, это. Я расстегнула жакет, перекинула его через спинку кровати и осталась стоять в лифчике и наплечной кобуре, причем встретила взгляд Эдуарда, не краснея. Очко в мою пользу. Расстегнув ремень, я сняла кобуру и взяла ее с собой на кухню. Там я положила ее на столик и достала из морозильника кофейные зерна, оставшись только в лифчике и джинсах. Перед любым другим мужчиной, живым или мертвым, я бы застеснялась, но не перед Эдуардом. Между нами сексуального напряжения не было никогда. Может, мы в один прекрасный день друг друга пристрелим, но спать вместе не будем. Его больше интересовал свежий ожог, чем мои груди.

– Как это случилось? – спросил он.

Я стала молоть зерна в электрической мельничке для перца, которую купила на этот случай. Уже от запаха свежесмолотых зерен мне стало лучше. Я вставила фильтр в любимую кофеварку, засыпала кофе, залила воду и нажала кнопку. Примерно на этой стадии кончалось мое кулинарное искусство.

– Я сейчас накину рубашку, – сказала я.

– Этому ожогу не понравится прикосновение чего бы то ни было, – сказал Эдуард.

– Тогда я не стану ее застегивать.

– Ты мне расскажешь, как тебя обожгло?

– Расскажу.

Захватив с собой пистолет, я прошла в спальню. Там в глубине шкафа у меня висела рубашка с длинными рукавами, которая когда-то была лиловой, а теперь выцвела в бледно-сиреневую. Это была рубашка от мужского костюма, и висела она мне почти до колен, но она была удобная. Я закатала рукава до локтей и застегнула ее до половины. Над ожогом я ее оставила свободной. Глянув в зеркало, я убедилась, что она закрывает почти весь мой вырез. Годится.

Поколебавшись, я все же положила браунинг в кобуру у кровати. Сегодня у нас с Эдуардом битвы не ожидалось, а если кто-то или что-то пробьется через мои новые замки, ему придется встретиться с Эдуардом. Нет, сейчас мне ничего не грозит.

Он сидел на моем диване, вытянув скрещенные в лодыжках ноги. Плечи его опирались на подлокотник дивана.

– Будь как дома, – сказала я.

Он улыбнулся:

– Ты мне расскажешь про вампиров?

– Да, но я пока решаю, сколько именно тебе рассказать.

Он улыбнулся еще шире:

– Ну естественно!

Я поставила две чашки, сахар и настоящие сливки из холодильника. Кофе капал в стеклянный ковшик. Аромат шел резкий, теплый и такой густой, что хоть на руки наматывай.

– Как тебе сделать кофе?

– Как себе.

– Никаких личных предпочтений? – посмотрела я на него.

Он покачал головой, не вставая с дивана.

– О’кей.

Я разлила кофе по чашкам, положила по три куска сахара и побольше сливок в каждую, размешала и поставила на столик.

– А ты мне его не принесешь? – спросил он.

– Не стоит пить кофе на белом диване, – сказала я.

– А!

Он поднялся одним плавным движением, весь изящество и энергия. Это впечатляло бы, не проведи я почти всю ночь с вампирами.

Мы сидели друг напротив друга. Глаза у него были цвета весеннего неба – теплый бледно-голубой цвет, который умудряется еще выглядеть холодным. На лице у него было дружелюбное выражение, а глаза следили за всем, что я делаю.

Я рассказала ему про Ясмин и Маргариту. Я только опустила Жан-Клода, жертву вампиров, гигантскую кобру, вервольфа Стивена и Ричарда Зеемана. Так что рассказ получился очень коротким.

Когда я закончила, Эдуард сидел, попивая кофе и глядя на меня.

Я пила кофе и смотрела на него.

– Это объясняет ожог, – сказал он.

– Ну и отлично, – отозвалась я.

– Но ты очень много опустила.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я за тобой следил.

Я уставилась на него, подавившись глотком. Когда я смогла заговорить, не кашляя, я переспросила:

– Ты – что?

– За тобой следил, – повторил он. Глаза его все еще были равнодушны, улыбка приветлива.

– Зачем?

– Меня наняли убить Мастера города.

– Тебя наняли для этого три месяца назад.

– Николаос мертва, а новый Мастер – нет.

– Николаос ты не убивал, – сказала я. – Это я сделала.

– Верно. Хочешь половину денег?

Я покачала головой.

– Тогда чем ты недовольна? Помогая тебе, я чуть не лишился руки.

– А я получила четырнадцать швов, и оба мы получили по укусу вампира.

– И очищались святой водой, – напомнил Эдуард.

– Которая жжет хуже кислоты, – вспомнила я.

Эдуард кивнул, попивая кофе. Что-то шевельнулось в его глазах, неуловимое и опасное. Я могу поклясться, что выражение его лица не изменилось, но вдруг я оказалась не в состоянии отвести взгляда от его глаз.

– А зачем ты за мной следил, Эдуард?

– Мне сказали, что у тебя встреча с новым Мастером.

– Кто тебе сказал?

Он покачал головой, и его губы искривила эта непроницаемая улыбка.

– Я был сегодня в “Цирке”, Анита, и видел, с кем ты была. Ты якшалась с вампирами, потом поехала домой. Следовательно, один из них – Мастер.